В своем определении № 305-ЭС19-16942 Верховный суд разъяснил некоторые вопросы исчисления срока исковой давности, указав, что определение начала течения срока исковой давности с даты, когда конкурсному управляющему стало известно о нарушении прав организации банкрота нарушает положения статьи 200 Гражданского кодекса, которая связывает его течение с нарушением прав самого лица, и указанное обстоятельство в силу закона не влияет на иное течение срока исковой давности.

Фабула дела:

В мае 2010 года компания приобрела комплект технологического оборудования для оснащения станции технического обслуживания автомобилей и установила его в здании, где располагалась станция.

Затем названное здание несколько раз передавалось в собственность разных юридических лиц, включая банк, а оборудование при этом оставалось в здании.

В 2018 году компания была признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура конкурсного производства, а также назначен конкурсный управляющий.

В 2019 году конкурсному управляющему были переданы документы, обнаруженные в архиве при осмотре и уборке помещений, из которых он узнал о сделке по покупке оборудования, произошедшей в 2010 году.

После этого конкурсный управляющий обратился в суд с иском о виндикации спорного имущества, указав, что при смене собственника автоцентра установленное в нем технологическое оборудование, принадлежащее на праве собственности компании, не демонтировалось, до настоящего времени находится в здании автоцентра, оборудование используется ответчиками в своей деятельности. Спорное оборудование не отчуждалось банком вместе с автоцентром ответчику, в связи с чем оно находится в его незаконном владении.

Позиции судов:

Суды удовлетворили исковые требования конкурсного управляющего.

Разрешая спор, суды, руководствуясь статьями 12, 301 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс), разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее – постановление Пленума № 10/22), установив с учетом результатов судебной экспертизы соответствие имущества, приобретенного истцом по договору от 31.05.2010 № РБК/Т/05/2010, имуществу, находящемуся в автоцентре, учитывая отсутствие документов, подтверждающих право собственности ответчиков на это имущество, пришли к выводу о наличии оснований для удовлетворения виндикационного иска.

Рассмотрев по заявлению ответчика вопрос о применении исковой давности, суды установили, что о нарушении прав на возврат спорного имущества конкурсному управляющему (истцу), с учетом особенностей его правового статуса, определенного Федеральным законом от 26.10.2020 No 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», стало известно лишь 15.10.2019, а именно с момента получения правоустанавливающих документов на имущество должника. Поскольку с настоящим иском конкурсный управляющий обратился в суд 13.01.2020, трехлетний срок исковой давности, исчисляемый по правилам статьи 200 Гражданского кодекса, по мнению судов, не истек.

Позиция Верховного суда:

В обоснование своего обращения с иском по настоящему делу истец указывал на положения статьи 301 Гражданского кодекса, предусматривающей, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В пункте 32 постановления Пленума № 10/22 разъяснено, что, применяя статью 301 Гражданского кодекса, судам следует иметь в виду, что собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении.

Однако в указанном постановлении содержатся также указания о том, что спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения; в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 Гражданского кодекса.

Пункт 37 постановления Пленума № 10/22 также содержит указание на то, что в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса ответчик вправе возразить против истребования имущества из его владения путем представления доказательств возмездного приобретения им имущества у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем он не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель).

Таким образом, при рассмотрении иска собственника об истребовании имущества из незаконного владения лица, к которому это имущество перешло на основании сделки, юридически значимыми и подлежащими судебной оценке обстоятельствами являются наличие либо отсутствие воли собственника на выбытие имущества из его владения, возмездность или безвозмездность сделок по отчуждению спорного имущества, а также соответствие либо несоответствие поведения приобретателя имущества требованиям добросовестности.

Между тем, по мнению судебной коллегии, судами при рассмотрении настоящего спора не были учтены изложенные выше разъяснения, применение которых позволило бы обеспечить принятие законных и обоснованных судебных актов по делу.

Удовлетворяя иск по делу, суды по существу исходили из установленных ими фактов принадлежности спорного имущества на праве собственности истцу и нахождения его в настоящий момент во владении ответчика, считая это достаточным для обоснования своих выводов.

Вместе с тем, подлежащие исследованию обстоятельства, связанные с выбытием имущества из владения истца, основаниями перехода права собственности на него другим лицам, возмездностью приобретения имущества настоящего владельца вещи, необходимые для разрешения спора, установлены не были.

Представитель истца в обоснование иска ссылался на то, что будучи собственником имущества, должник передал его в аренду обществу «Артмотоспорт» на основании договора от 16.07.2012, фактически утратив последующее владение, не получив его по окончании срока аренды, наступившего в 2015.

Должник, как собственник вещи, переданной по договорному основанию, для возврата своего имущества от контрагента установленными для таких случаев способами защиты в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения, не воспользовался.

О наличии прав на оборудование у должника, в отношении которого в 2018 году введена процедура банкротства, как указывает конкурсный управляющий, он узнал в октябре 2019 года от лица, не имеющего прав к спорному имуществу.

Между тем, суды, удовлетворяя иск, заявленный к фактическому владельцу имущества, ссылающемуся на возмездное его приобретение у другого лица, не проверили обстоятельства о переходе прав на спорное имущество к ответчику, а также наличие прав на имущество у его продавца, не установили, в чьем владении находилось имущество за период, начиная с утраты владения собственником и до его обнаружения, с учетом перехода прав на здание автоцентра.

Ответчик при рассмотрении дела, ссылаясь на приобретение оборудования у своего продавца по возмездной сделке, подтверждение прав у последнего на это имущество в связи с приобретением здания автоцентра, как объекта залога, не представил.

При рассмотрении спора ответчиками было заявлено об истечении исковой давности по заявленному иску. При этом ответчики обращали внимание судов на то, что срок для возврата оборудования истцу начал течь с даты прекращения арендных отношений и даты необходимого возврата имущества обратно арендатором.

Между тем суды пришли к выводу о том, что срок исковой давности по заявленному иску начинается с момента, когда о нарушении права на возврат спорного имущества стало известно конкурсному управляющему (15.10.2019) после получения документов. При этом, как указали суды, отказ в применении исковой давности в данном конкретном случае соответствует смыслу пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса, рассматриваемый иск предъявлен в интересах конкурсных кредиторов с целью удовлетворения их требований.

Однако в соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

До введения процедуры банкротства должника, утратившего фактическое владение имуществом задолго до обращения с иском конкурсного управляющего, в своих интересах о возврате имущества не заявляло.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 ГК РФ). Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности.

Определение начала течения срока исковой давности с даты, когда конкурсному управляющему стало известно о нарушении прав организации банкрота нарушает положения статьи 200 Гражданского кодекса, которая связывает его течение с нарушением прав самого лица, и указанное обстоятельство в силу закона не влияет на иное течение срока исковой давности по настоящему иску. При этом защита прав кредиторов организации банкрота исходя из основных начал гражданского законодательства, основывающегося на признании равенства участников, регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, не может в данном случае иметь особый приоритет перед иными участниками гражданских правоотношений, а заявление о применении исковой давности являться злоупотреблением права.

Таким образом, на основании изложенного судебная коллегия посчитала, что выводы судов по делу нельзя признать законными и обоснованными, поскольку они приняты с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, в связи с чем подлежат отмене на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение Верховного суда Российской Федерации от 21 июля 2022 № 305-ЭС19-16942 (40)

Источник: Мир юриспруденции