Требование мажоритарного акционера должника подлежит включению в реестр требований кредиторов в случае, если он выступал поручителем по обязательствам должника. Исполнение поручителем, связанным с должником, долговых обязательств последнего, в том числе за счет заемных средств, само по себе не свидетельствует о корпоративном характере этих правоотношений в смысле, придаваемом абзацем восьмым статьи 2 Закона о банкротстве, поясняет Верховный суд (ВС) РФ. 

Суть дела 

В рамках дела о банкротстве ООО «Московский инвестиционно-торговый центр жилья» гражданин Дмитрий Розов обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением о замене ПАО «Банк «Санкт-Петербург» на себя в реестре требований кредиторов должника.

Заявитель пояснил, что он выступил поручителем в обеспечение исполнения должником обязательств по кредитному договору, заключенному с банком. Впоследствии по заявлению кредитной организации в отношении Розова было возбуждено дело о банкротстве. Однако требования банка были погашены третьим лицом, в связи с чем суд прекратил дело о несостоятельности Розова. 

Злоупотребление правом

Столичный арбитраж отказал в удовлетворении заявленных требований. Он квалифицировал действия Розова, являющегося мажоритарным участником должника, по подаче соответствующего заявления как совершенные со злоупотреблением правом (статья 10 Гражданского кодекса РФ). 

Также суд сослался на корпоративную природу требований заявителя, а потому счел, что такое требование не может конкурировать с требованиями независимых кредиторов. С данным выводом впоследствии согласился суд апелляционной инстанции, дополнительно указав, что к Розову не перешло право требования, поскольку в рамках дела о его банкротстве требования кредиторов погашены третьим лицом. 

Не согласившись с вынесенными судебными актами, Розов обжаловал их в кассационном порядке в Верховный суд.

Средства поручителя

Согласно пункту 1 статьи 365 и подпункту 3 пункта 1 статьи 387 Гражданского кодекса РФ, к поручителю, исполнившему обязательство, в силу закона переходят права кредитора по этому обязательству, напоминает Верховный суд.

Он указывает, что в настоящем деле Розов ссылался на то, что обязательства должника по кредитному договору исполнены им как поручителем за счет денежных средств, предоставленных Ищенко Л.С., в порядке, предусмотренном статьями 113 и 125 Закона о банкротстве. Отклоняя данный довод, нижестоящие суды исходили из того, что погашение задолженности по кредиту осуществлено не за счет поручителя, а третьим лицом, в силу чего суброгация не состоялась. 

«Однако в силу общего правила пункта 14 статьи 113 Закона о банкротстве денежные средства Ищенко Л.С. считаются предоставленными Розову Д.М. на условиях договора беспроцентного займа. После предоставления займа денежные средства попали в имущественную массу Розова Д.М., который (в лице финансового управляющего) направил их на расчеты с кредиторами, в том числе с банком. Следовательно, состоявшееся исполнение обязательства перед банком должно квалифицироваться как осуществленное уже за счет средств самого поручителя, что, в свою очередь, влечет суброгацию», — разъясняет ВС.

Очередность погашения требований

Высшая инстанция также не может согласиться и с выводом судов относительно корпоративной природы спорного требования, поскольку исполнение поручителем, связанным с должником, долговых обязательств последнего в том числе за счет заемных средств, само по себе не свидетельствует о корпоративном характере этих правоотношений в смысле, придаваемом абзацем восьмым статьи 2 Закона о банкротстве.

В то же время при разрешении вопроса о процессуальной замене кредитора в реестре судам надлежит учитывать, что только лишь факт предоставления кредитной организации обеспечения от аффилированного с заемщиком лица не предопределяет то, каким образом должен быть разрешен вопрос об очередности погашения суброгационных требований поручителя, отмечает ВС.

Он уточняет, что очередность удовлетворения суброгационного требования кредитора, являющегося контролирующим должника лицом, понижается, если этот кредитор заключил с независимым кредитором договор о предоставлении обеспечения за должника в условиях финансового кризиса последнего, предоставив тем самым компенсационное финансирование. Подобное требование поручителя не может конкурировать с требованиями других кредиторов и подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Суды, констатировав исключительно аффилированность Розова и должника, не проверили имущественное положение последнего в момент предоставления поручительства, в то время как установление данного обстоятельства является важным критерием понижения очередности, резюмирует Верховный суд.

На основании изложенного ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Источник: РАПСИ